( окончание , назад)

                                                               МЫ,  ПРАВО  И  ЗАПАД  (4)

                                                                 Постскриптум – 2

 

 

Разумеется, у той моей истории с психиатрией и правоохранительными органами есть продолжение, но об этом как-нибудь в другой раз. Здесь только особо подчеркну, что по политическим мотивам то дело или нет – разница для меня не особо большая, все равно за должностные преступления и преступления против правосудия надо отвечать конкретно. Или что, если политики там нет, то все нормально, за тяжкие должностные преступления и преступления против правосудия никто не должен отвечать, и юридические гарантии прав никому не нужны?! Я всегда с большим презрением относился к разным элитам, включая некоторых бывших диссидентов, которые считают, что если у нас полный и безнаказанный правовой беспредел власти направлен только против широких народных слоев, а их он непосредственно не касается, то это у нас и есть торжество демократии, а Россия обязательно должна быть полноправным членом Совета Европы. И некоторые еще недоумевали и возмущались, когда в «Континенте» N 93 я написал, что нынешние наши демократы и правозащитники больше всего на свете боятся, что советская власть и вправду рухнет, и им придется конкретно отвечать за все перед народом. У наших пламенных демократов и непримиримых борцов с советской властью чутье на опасность – крысиное.  И дело не в том, берут или нет они деньги от английской разведки и других западных организаций (как будто нельзя быть подонками и дебилами бесплатно), а в таком лицемерии и презрении их к правовым основам, какого не было еще во всей истории цивилизации. После вступления России в Совет Европы у нас появилась шутка: приняли людоеда в приличную компанию и теперь не знают, что с ним делать – и терпеть его дальше нет никакой возможности, и выгнать боятся – как бы он со злости кого из них не слопал. Действительно, шутка очень злободневная, тем более что дубинка у того людоеда – не бамбуковая, а ракетно-ядерная.

 

За что я тогда отсидел 15 суток, мне и до сих пор официально не известно (кстати, это был не первый раз). Тогда менты пытались подсунуть мне протокол об административном правонарушении, в котором было написано только, будто я «вел себя агрессивно и ругался матом» - и все. Я потребовал, чтобы менты прочеркнули все незаполненные места в протоколе – чтобы потом чего туда не приписали. Менты отказались. Я, разумеется, отказался протокол подписывать. Может, они потом там приписали, что я вел себя так в Кремле, пытался устроить государственный переворот и уже почти начал мочить все кремлевское начальство в кремлевском сортире. Это не есть установленный порядок предъявления протокола.

 

Протокол задержания вообще не составлялся, т.е. мое задержание никак оформлено не было, и потому я был лишен многих своих прав. По международно-правовым стандартам такое квалифицируется как похищение государством своих граждан. Очень нехорошая квалификация. Когда такое происходит в банановых республиках, то во всем мире поднимается шум, следуют грозные резолюции ООН, а у берегов этих республик появляются авианосные группировки США с морской пехотой на борту. И уж, во всяком случае, никто не спешит принимать такие государства в полноправные члены Совета Европы.

 

Добавлю, что, судя по этому и другим моим делам, году в 2004-м Генпрокуратура РФ вынесла свое заключение о прекращении всякой переписки со мной. Но это уже совсем другая история.

 

Конкретный пример про права и свободы. У нас с начала эпохи Путина в СМИ начались дискуссии о том, есть ли у нас свобода, и если есть, то как она на нас влияет – благостно или тлетворно. Декан факультета журналистики МГУ Ясен Засурский в 2004 году даже целую книгу («Испытание свободой») написал о том, что это испытание свободой журналисты и все наше общество не выдержали. Чепуха! Какое у нас могло быть испытание свободой, если самой этой свободы в правовом смысле у нас отродясь не было?! Все даренные властью права и свободы никогда не были юридически гарантированы на практике. Были и есть только чисто внешние супердемократические формы и атрибуты без правового содержания, т.е. без их юридических гарантий – вот она главная и единственная причина всего. В правовом смысле свобода – это, прежде всего, возможность человека самому выбирать, какими своими установленными законом правами ему пользоваться, а какими нет. Еще древние понимали: libertasestpotestasfaciendiit, quodiurelicet– свобода есть возможность делать то, что позволено по праву (лат.). Если все это юридически не гарантировано, т.е. за человека кто-то другой, пусть даже само государство, решает, когда и какими своими законными правами (и в каких пределах!) ему дозволено пользоваться, то все его права сразу же превращаются в обязанности, а свобода – в несвободу. Такая у нас негарантированная свобода, когда нет свободы выбора даже тех прав, которые не гарантированы. Это как в СССР с конституционным правом на свободу демонстраций, которого на практике не было, а право на участие в первомайских и ноябрьских демонстрациях было «добровольно-принудительным». Права и свободы человека превращаются в его обязанность выбирать только то свое право, на которое укажет начальство. И уже не человек пользуется своими правами и свободами, а они пользуются им. Могли ли мы выдержать испытание тем, чего в общепринятом в мире смысле у нас нет, и никогда не было.

 

При Путине наши отодвинутые от власти супердемократы начали понемногу признавать, что сами идеи демократии у нас пользуются большой поддержкой среди населения, только с нынешними демократами эти идеи у народа никак не ассоциируются. Причем говорят об этом по-разному – кто сокрушенно, кто нет, но и у тех, и у других все как-то невнятно – никто из демократов на моей памяти даже не пытался объяснить причины такого парадокса. Хотя причина, опять же, всего одна и она – правовая. Наших демократов в народе очень не любят и называют «дем-шизой» потому, что у них демократия без юридических гарантий прав граждан, т.е. демократия есть, а прав нет. А особая ненависть к ним всем из-за полнейшего властного беспредела 90-х, при котором они уверяли всех в торжестве демократии, но уверили в этом только Запад.

 

Отсутствие юридических гарантий – когда не действует принцип неотвратимости ответственности начальников даже за тяжкие должностные преступления против граждан – сразу влечет твердую уверенность властей в полной своей безнаказанности. В безнаказанности за правовой беспредел, на котором основана эта система власти – если власть за беспредел их будет массово карать, то сама власть и рухнет.  Что в последнее время должно быть всем ясно хотя бы из сообщений СМИ о диких преступлениях ментов и очередной попытке реформировать МВД. Беззаконная власть с ее реальными правилами игры вселяет в чинов уверенность в безнаказанности, которая у них давно уже отложилась даже на подсознательном уровне. И не только за должностные преступления, как у майора Евсюкова, устроившего стрельбу в ночном магазине.

 

И то, что будто бы менты оберегают покой граждан – «туфта», рассчитанная только на идиотов, цэрэушников и прочих западных специалистов по нашим делам. Всем остальным у нас даже на уровне простой житейской психологии ясно, что они охраняют всю госсистему власти, основанную на их беспределе против граждан. Это они охраняют свой беспредел, без которого вся властная  система рухнет, и за который им придется отвечать очень конкретно и по полной программе – вместе прокурорами, судьями и прочими, их беспредел прикрывающими.

 

Обращаю внимание, что кроме судей, «штампующих» сфабрикованные дела и выносящих фальшивые решения об отказе гражданам в жалобах на беззакония должностных лиц, ответственность за правовой беспредел ментов должны нести прокуроры и следователи Следственного комитета. Одни обязаны осуществлять прокурорский надзор за соблюдением ментами законов и прав граждан. Другие, которым подследственны уголовные дела в отношении должностных лиц правоохранительных органов, обязаны осуществлять уголовное преследование начальников-преступников для гарантий прав граждан от преступных посягательств таких начальников. Но все они так исполняют свои прямые служебные обязанности, так надзирают за законностью и гарантируют граждан от преступлений всех начальников, что сложилась обстановка полной уверенности этих начальников в своей безнаказанности. И это тоже очень хорошо заметно из сообщений СМИ о преступлениях ментов. Когда в сообщениях о громких отставках ментовских генералов из-за преступлений подчиненных в СМИ практически нет информации даже о дисциплинарных мерах к прокурорам и следакам за такое «несение службы». Они и прямые требования граждан о привлечении ментов к уголовной ответственности игнорируют (как областные прокуроры в моем случае), что как минимум подпадает под ст. 285 ч. 2 УК РФ - злоупотребление должностными полномочиями лицами, занимающими государственные должности РФ. Из-за убийства 12-и человек в станице Кущевской нескольких прокуроров дисциплинарно наказали – но там убивали людей не сами менты.

 

 К слову сказать, в международном уголовном праве действует «принцип ответственности первого лица» (в военных делах – «принцип ответственности командира»). Он означает, что большое начальство должно нести уголовную ответственность за преступления своих подчиненных, если начальники знали или должны были знать о таких преступлениях (по нашим законам – то же самое). А если подчиненные постоянно и безнаказанно творят беспредел практически открыто, и всем это хорошо известно, то главы правоохранительных ведомств, уж во всяком случае, не могут об этом не знать в пределах своей компетенции. И нести за это уголовную ответственность. Конечно, они могут сказать, что ничего не знали. Так они обычно и говорят, но такое проходит только в этой системе власти, основанной на лжи и беспределе. После ее краха такие заявления  в лучшем случае будут восприниматься тем, чем они на самом деле и являются – попытками «закосить на психа» - прикинуться невменяемыми, чтобы избежать ответственности за все. Если руководство ведомств не знает про массовый беспредел своих ведомств, про который хорошо известно даже всем посторонним, то подобные утверждения начальников никак иначе расценены быть не могут. Да и вообще говоря, за все нехорошие поступки, совершенные «шестерками», у нас и во власти, и среди «братвы» спрашивают не с «шестерок», а с основных. А если в этом государстве власть держится на своих законах, а не на правовом беспределе, то почему за беспредел ментов никто из надзирающих и следственных ведомств не понес юридической ответственности?! Уже одна только уверенность всех должностных лиц в своей безнаказанности за беззакония служит неопровержимым доказательством того, что основу всей этой системы государственной власти составляет правовой беспредел. И такое государство другие члены Совета Европы официально юридически признают демократическим, в котором главенствует принцип верховенства Права, являющийся основой Устава Совета Европы.

 

Раз уж затронули тему ответственности должностных лиц правоохранительных органов за должностные преступления, то следует кратко обратить внимание на некоторые моменты. Менты, следаки, прокуроры и прочие начальники тоже иногда страдают от правового беспредела государства, но это уже их сугубо личные проблемы, которые никого особо не касаются. Если их беспредел по ним же и ударяет, то пусть все претензии за это предъявляют своему государству, власть в котором может держаться только на их же беспределе. Если эта власть рухнет, то начальники-беспредельщики скорее всего, чтобы за свой беспредел не отвечать, будут валить всю вину на бывшую систему власти – мол это не мы, это власть была такая. Но поскольку отвечать за все придется очень конкретно, то такие глупые отговорки не пройдут. Конкретные должностные преступления совершают конкретные должностные лица, у каждого из которых есть фамилия, имя, отчество, и уголовная ответственность должна быть индивидуальной. Поэтому неудивительно, что даже намеки на слом власти и на ответственность за беззакония сейчас эта власть считает проявлением экстремизма. Сама власть преступна даже по своим собственным законам, а когда ей указывают на необходимые последствия этого, то – экстремизм. Еще глупее уверенность правоохранителей, что поскольку правоохрана необходима любой власти, то новая власть за старые преступления их особо карать не будет. Но если новая власть будет основана на своих официальных законах (а не на их нарушении), то беспредел ей будет не нужен. И она за него будет в массовом порядке карать прежних чиновников – чтобы он не возродился вновь и не стал вдруг основой новой власти, и чтобы ненависть к старой власти у народа не была перенесена на власть новую. Похмелье на чужом пиру никому не нужно.

 

Кстати сказать, в конце 2007 года я уже начал создавать на Mail.Ru свой блог с такими же материалами, но из-за того, что я не специалист-интернетчик, он у меня как-то «криво» установился, и я долгое время его не трогал. А в 2009 г. мои блог и электронный почтовый ящик были заблокированы, и все данные с них исчезли. Я до сих пор не знаю, произошло ли это по чисто техническим причинам, или все это – работа ГБ. Если бы точно знал, что не по техническим, то обязательно предъявил бы претензии к власти в лице ГБ в полном соответствии со статьей 6 Федерального закона «О Федеральной службе безопасности» от 3 апреля 1995 г. N 40-ФЗ. В соответствии с этой статьей гарантировано право на судебное обжалование действий ФСБ лицам, полагающим, что их права этой Конторой нарушены. Если причины не технические, то во взаимосвязи с моей «вялотекущей шизофренией» ясно, что это дело рук ГБ. От имеющего высшую юридическую силу и всеобщую обязательность постановления Мещанского райсуда от 16.10.01 г. никуда не деться. В былые времена весь мир очень хорошо знал, кому, зачем и с чьей подачи советские психиатры ставили «вялотекущие диагнозы», да и сейчас еще многие помнят. Даже если бы я на весь мир публично заявил, что власть и ГБ не имеют к этому никакого отношения, то во всем мире мне далеко не все поверили бы, особенно те, у кого пока еще совсем не отшибло память.

 

Напомню, что в январе 1969 года армейский офицер Ильин, совершив вооруженное нападение на кремлевский эскорт, пытался убить Брежнева (знаменитое «деяние у Боровицких ворот»). У него сразу же нашли вялотекущую шизофрению, признали невменяемым и заперли на «вечной койке» в Казанской спецпсихбольнице для психохроников. В конце 80-х, при вступлении советской психиатрии в ВПА, его признали здоровым, нормальным и освободили со снятием «вялотекущего» диагноза. Если я числюсь в дурдоме на учете с вялотекущей шизофренией до сих пор (наверное – единственный в мире), то выходит, что мои публикации и требования неотвратимости ответственности чиновников-правоохранителей за должностные преступления и преступления против правосудия для этого государства гораздо опасней вооруженных покушений на кремлевских начальников. И это не какая-то моя мания величия, а все это юридически необходимо следует из официальных действий наших демократических властей. По нынешним соцопросам, большинство населения у нас за равенство всех перед законом и судом, т.е. за юридические гарантии своих прав от нарушений их разными начальниками. А суть таких гарантий – в неотвратимости ответственности всех начальников, невзирая на лица, за преступные нарушения прав граждан. Так что, у большинства нашего населения тоже «вялотекучка» - как у меня?!

 

Ко всему прочему, бесплатный почтовый ящик на Mail.Ru мне сделали знакомые интернетчики в 2004 году, когда мне надо было передать некоторые материалы в Англию Владимиру Буковскому. А в западных СМИ уже были сообщения, что при Путине ГБ резко усилило внимание к нашей эмиграции. И отслеживать переписку по электронной почте Буковского с Россией в наш компьютерный век не составляет никаких проблем. Даже если бы почтовая служба  Mail.Ru заблокировала и «обнулила» мои блог с почтовым ящиком сама, то все равно без ведома ГБ на такое они вряд ли бы пошли – могли быть негативные для всех последствия. Будь я тогда уверен, что причины всего – не технические, то обжаловал бы в суд действия ФСБ РФ. И пусть они в открытом судебном заседании объясняли бы все в совокупности, включая «вялотекущую шизофрению», с которой я почему-то до сих пор официально числюсь в дурдоме на учете – в грубое нарушение действующих законов и международных обязательств РФ как правопреемника бывшего СССР. А если бы суд решил рассматривать дело в закрытых заседаниях, то одно это уже служило бы неопровержимым доказательством того, что это дело рук ГБ по политическим мотивам, иначе – зачем засекречивать, что таить?! Сейчас я уже твердо уверен, что никаких чисто технических причин впредь быть не может.

 

Все возражения, что мои блог и почтовый ящик были бесплатными, легко опровергнуть, не вдаваясь особо во все детали гражданского законодательства. Если Mail.Ru разместило для всех в Интернете свои точные условия, на которых они всем желающим бесплатно предоставляют свои услуги по пользованию блогом и электронной почтой, то в соответствии со статьей 437 Гражданского кодекса РФ это признается публичной офертой – т.е. предложением заключить на их условиях договор с любым, кто на это предложение отзовется. Я отозвался и начал пользоваться почтой и блогом. Тем самым совершил действия по выполнению условий, указанных в их предложении (оферте). А согласно статьям 433 и 438 ГК РФ этого вполне достаточно для признания заключенным договора (пусть даже и безвозмездного) между мной и Mail.Ru на их условиях – со всеми юридическими последствиями. И здесь не обязательны договор на бумаге, электронные подписи и прочее. Их условия я не нарушал, и нарушать не собираюсь.

 

 Декабрь 2010 г.        

 

 В августе 2011 г. по инициативе священника о. Якова Кротова я немного прокомментировал то постановление Мещанского райсуда г. Москвы на своем сайте под заголовком: «Комментарий к нам, праву и Западу».

 

 

 

Годлевский Александр Александрович, 

 РФ, Моск. обл., г. Ногинск.